Волнистые каштановые волосы, выбиваясь из-под короны, усеянной сияющими звездами, струятся по плечам. Детская, невинная улыбка светится на лице.
Кевин вскочил на ноги, продолжая внимательно разглядывать ее.
Как такая нарядно одетая, увешанная дорогими украшениями женщина могла одна оказаться в лесу? К тому же она совсем молодая.
Молодые индийские женщины в одиночку по джунглям не разгуливают. Кто эта красавица и что она здесь делает?
Женщина постепенно приблизилась и остановилась метрах в пяти от Кевина.
— Извините за беспокойство, — проговорила она голосом, напоминающим журчание родника, — но я, похоже, заблудилась. Вы не подскажете, как мне выбраться из этого леса?
— Конечно, подскажу. До Нильканта отсюда всего час ходьбы, — торопливо пробубнил он, не в силах оторвать от нее восхищенных глаз. — Я могу проводить вас туда.
— Нет, спасибо, вы только покажите мне дорогу, и я сама дойду. — Она взглянула на него, и его словно пронзило током.
— Извините за нескромный вопрос, — сказал он взволнованно, — но почему вы ходите по лесу одна? Вам не страшно?
— Нет. Я всегда одна, и мне нечего бояться.
Ни человек, ни зверь не способны причинить мне вреда. — Она загадочно улыбнулась.
Очарованный Кевин остолбенел. У него перехватило дух.
— Матаджи, — беззвучно прошептали его губы. Он привычно сложил ладони у груди и склонил к ним голову.
Богиня явилась ему и явно решила разыграть его. От волнения у него начинала кружиться голова. Он растерялся.
— И все же я чувствую, что должен проводить вас, — пролепетал он и на шаг приблизился к ней.
— Нет, — повелительным тоном сказала она и подняла руку, унизанную кольцами, ладонью к нему, ловко зажав стебель лотоса между пальцами. — Спасибо, я не нуждаюсь в проводнике. Лучше ответьте на мой вопрос: что вы делаете один в джунглях?
— Я… я здесь в уединении. Мой гуру отправил меня сюда. Я собираюсь принять саньясу. Я здесь… пытаюсь медитировать. — Кевин густо покраснел. По ее глазам он ясно видел, что она знает о нем все.
— Тогда простите за беспокойство, — сказала она. — Надеюсь, посетители вроде меня не часто вторгаются в ваше уединение?
— Нет… то есть да. Бывает. Но это мелочи.
— Я вижу, что вы очень искренний и добрый человек и всегда готовы прийти на помощь тому, кто в ней нуждается. Скажите, чего вы хотите больше всего, и я исполню ваше желание.
Она стояла, теребя в руках цветы. Ее украшения сияли так ярко, что, казалось, она была окутана светом. Глазам было больно на нее смотреть.
Кевин растерялся еще больше. Чего он больше всего хочет? Стать саньясином и посвятить свою жизнь духовным практикам? Или…
Перед его глазами проплыл образ Джессики.
Он знал, что не сможет солгать богине., богине солгать невозможно, она умеет читать мысли.
Кевин смущенно потупил взгляд.
— Я не знаю, — тихо проговорил он. — Всего несколько дней назад я был уверен, что хочу только одного — отречься от мира. Но внезапно в моей жизни появилась женщина. Мы познакомились пять лет назад и только теперь встретились снова. Здесь, на Ганге. И я понял… — Он с трудом перевел дыхание. — Я понял, что все эти годы искал ее. Не пойму, что со мной происходит, но я думаю теперь только о ней.
— Значит, вы любите эту женщину? — сурово спросила богиня.
— Я пытался видеть в ней только божественное, — лепетал Кевин. — Но… но она такая разная, такая живая, влюбленная в жизнь, отчаянная, смелая, чуткая, дерзкая. Красивая. Желанная.
— Скажите, вы любите ее? — еще настойчивее спросила богиня.
Кевин обреченно вздохнул.
— Да.
— Что ж, тогда смотрите, не упустите ее снова. Если вы сейчас упустите ее, то вам придется ждать несколько жизней, прежде чем вы сможете снова встретиться с ней. Ваша карма дает вам возможность сделать выбор: теперь или через несколько жизней. Выбирайте.
Богиня грозно посмотрела ему прямо в глаза.
— Я исполняю только искренние и самые сокровенные желания смертных, — добавила она, и цветки лотосов в ее руках заколыхались. — Подумайте хорошо, Кевин, послушайте свое сердце.
Кевин содрогнулся. Она назвала его по имени. О божественная, она поистине — всезнающий разум, всевидящее око. Он с благоговением склонил голову.
— Не отвлекайтесь, думайте только над тем, что для вас важно теперь, — твердо напомнила она.
Кевин напряженно задумался. Если он выберет Джессику, то ему придется оставить саньясу. Как после этого он сможет смотреть в глаза Махараджи? Он укрылся в джунглях для того, чтобы окрепнуть духом, а не для того, чтобы размазаться в чувствах к женщине. Что делать?
— Я в затруднении, — пробормотал он. — Мой гуру обещал посвятить меня в саньясу после этого ретрита в джунглях. Как я смогу сказать ему о том, что изменил свое решение?
— Честно, — ответила богиня. — Честность — одно из самых благородных качеств человека. — Она ослепительно улыбнулась.
Кевин опустил голову.
— Нет, я не уверен. Я не знаю, чего хочу.
— Тогда я вам скажу! — грозно воскликнула она, резко переменившись в лице. В ее глазах сверкнули молнии. — Вы хотите сидеть на берегу Ганги или прятаться в джунглях и ждать, пока ваше сердце не очерствеет, а глаза не смогут видеть дальше вашего собственного носа! Вы боитесь жизни и любви, потому что жизнь и любовь могут разрушить вашу красивую трусость, которую вы называете отречением! Проснитесь, Кевин! Я пришла, чтобы помочь вам разрушить иллюзии!
Кевин в ужасе поднял голову и увидел, что она стоит, подняв руки над головой, и у нее в руках вместо лотосов сверкают кривой нож и трезубец. Он закрыл лицо руками и опустился на колени.